Технический прогресс в репинских «Пенатах»

О репинской усадьбе «Пенаты» написано уже много. Известно, что это живописное место расположено на берегу Финского залива недалеко от Санкт-Петербурга. Участок земли с небольшим полуразрушенным деревянным домиком был приобретен Репиным в 1900 году на имя его гражданской жены – Натальи Борисовны Нордман-Северовой. Женщиной она была неординарной. «Кипела всегда новыми и самыми разнообразными серьезными идеями всех жизненных вопросов и форм. В течение более пятнадцати лет, я, близкий свидетель ее деятельности, не переставал удивляться ее жизненному пиру», - вспоминал художник, - «Пенаты» – наш дом в Куоккала – почти десять лет исполнял миссию народного университета, разумеется в элементарном и малом виде. Каждое воскресенье, в нашей гостиной, уставленной сплошь скамьями для публики, читались публичные лекции по самым разнообразным знаниям от астрономических законов вселенной до шитья сапогов; от чтения первоклассных писателей (особенно Некрасов приходился по сердцу) до практических сообщений полезностей, в которых лекторами иногда выступали наши же слушатели и слушательницы нашей аудитории. Так Василий Николаевич Кипятов (дворник г. Башмакова) образцово прочитал (со всеми препаратами) лекцию о пчеловодстве, а жена сапожника, А.А. Ятинена, (простая повитуха, умная финка) познакомила слушателей с главными приемами родовспомогательной практики.

Публика была самая разнообразная: сидельцы-приказчики, дворники, кухарки, горничные, фермеры и др. ближние и даже дальние обыватели края, начиная с 10 лет и даже моложе до 60-ти летних стариков и старух. Ни перед кем не запиралась большая комната, вмещавшая в себе человек 30-40. Она бывала битком набита и поражала лекторов необычайным вниманием слушателей. Лекторы особо вдохновлялись такой аудиторией и читали вдохновенно, забывая о духоте и тесноте».

Организатором всех этих начинаний была Наталья Борисовна. По словам внука Ильи Ефимовича, Гая, «Репин был в восторге от неё и исполнял все её затеи». На выдумки и затеи у неё было много времени, сил и желания. Кроме всего прочего, Нордман принадлежала идея сближения интеллигенции с народом. В частности, она видела воплощение этой идеи в освобождении прислуги от многих обязанностей или хотя бы облегчении её работы. Чтобы осуществить свой замысел Наталья Борисовна не жалела денег и покупала разные технические новинки: пылесос, стиральную машину и пр. В то время они не отличались совершенством и были непрактичны, тем не менее, стоили очень дорого.

Можете себе представить, как в начале XX века выглядел пылесос? Вот как его описывает внук И. Е. Репина: «Это был цилиндрический сосуд красного, как пожарная машина, цвета, полметра в диаметре и метра полтора высоты, на колёсиках и с большим колесом наверху; внизу была кишка, тоже похожая на пожарную. Вращение большого колеса приводило пылесос в действие. Для работы с ним нужны были два человека: один у колеса, другой для маневрирования с кишкой. 

Сила тяги у этого аппарата была слабая, работа продвигалась чрезвычайно медленно – и нужно было быть большим идеалистом, чтобы поверить в практичность этого аппарата.

«Бабушка» стиральной машины не уступала «дедушке»: это была сорокаведёрная бочка на трёх ножках, с крышкой.

 Внутри, на вертикальном стержне, четыре лопасти, которые поворачивались на 90 градусов в одну и другую сторону с помощью рычага, подобно рычагу водокачки, только в три раза больше. Двигать рычаг женщине было не под силу. Домашние работники не любили этих новшеств и приводили их в негодность, сломав какую-нибудь часть. Это не смущало ни Нордман, ни Репина и они продолжали свои усилия по облегчению работы прислуги». Хотя совсем отказаться от прислуги они не могли. И себя, и Репина, как работодателей, Наталья Борисовна почему-то называла «работовзятелями».

Внимание гостей «Пенат» привлекал стол оригинальной конструкции, который был изобретён специально для частичного освобождения  прислуги от работы. Чертежи были разработаны художником, а сама идея принадлежала хозяйке «Пенат». Устройство этого стола позволяло обходиться без посторонней помощи, а работники дома сидели тут же, вместе со всеми. Центральная часть стола вращалась, и с помощью удобной ручки можно было подвинуть к себе любое блюдо. В нижней части стола были выдвижные ящики, и гости в них складывали использованную посуду.

А вот хлеб резали на отдельном столе, по вспоминанию ученицы Репина, Веры Верёвкиной, «какой-то мудрёной машинкой».

«В виде увертюры к обеду заводился музыкальный ящичек, наигрывавший всевозможные весёлые танцевальные мотивы. Это, по мнению хозяев, подымало настроение и служило для возбуждения аппетита», - вспоминала гостья Репина, приглашённая к столу.

Наталья Борисовна не переставала удивлять окружающих очередными новинками. Писательница Татьяна Щепкина-Куперник рассказывала: «Завела она ещё «волшебный сундук», которым гордилась, заимствовав его, кажется, из Швеции. Ящик внутри обитый подушками. Кушанье, поставленное в него в полуготовом виде в течение нескольких часов «доходило» в ящике само по себе».

Репин со свойственным ему восторгом воспринимал всё новое. Большую радость вызвало у него и появление радио. Его художник называл «народным университетом», благодаря которому на расстоянии можно было прослушать интересную лекцию или насладиться любимой музыкой. А вот к кинематографу Илья Ефимович остался равнодушен.

Немало удивления, а может быть и восхищения у современников Репина вызывало серьёзное увлечение Натальи Борисовны фотографией. В ту пору для женщин это было уникальное занятие. Окончив курсы при Русском техническом обществе, Н. Б. Нордман-Северова стала участвовать в конкурсах и даже получила серебряную медаль за снимки уличных типов и жанровых сцен. Элементарные знания по фотоделу получил и Илья Ефимович. Они очень пригодились, когда художник работал над картиной «Торжественное заседание Государственного Совета» и применял фотоаппарат, делая снимки членов Государственного Совета.

В 1900 году в Париже, куда Репина пригласили на Всемирную выставку для участия в составе международного жюри, для Натальи Борисовны был приобретён фотоаппарат известной фирмы «Кодак». Его немедленно опробовали, а через семь лет с этим фотоаппаратом приехали в Чугуев. Тогда была сделана целая серия снимков с видами родного города художника, который очаровал и его спутницу. «Чугуев, Чугуев! Какое великолепное местоположение! Я понимаю, что там мог родиться великий художник. Город расположен на высоком холму. Пригороды, тонущие в зелени  фруктовых деревьев, тёрна (теперь ярко-красного) и сирени окаймляются Донцом, за которым тянутся туманные дали. Улицы широки, площади обширны, дома от домов стоят далеко, во всём раздолье и ширь и степной воздух так душист…» - так писала Наталья Борисовны своей подруге А. В. Стаценко из Чугуева 5 октября 1907 года.

Позже, находясь под впечатлением от своей поездки на родину, где он не был 27 лет, художник в письме Д. И. Багалею признался: «Я не воображал, что Чугуев так красив: а главное, места, где протекало моё детство над Донцом, так трогательны, что хотелось плакать от умиления и совершенно особого настроения – грёзы». А фотографии, сделанные в Чугуеве, возвращали его в мир детства, и всё чаще, и чаще Репин вспоминал «радостную пору юности» и «грандиозную природу» родных мест.

 

Галина Ермошенко, экскурсовод Художественно-мемориального музея И.Е.Репина