Чугуев: от крепости к городу

От неровного света лучины,

Пляшет тень, торопясь за пером –

То чугуевский грамотник в чине

О делах на Донце бьёт челом.

Он отпишет царю о строеньях,

Возведённых на бреге реки;

О делах и нужде населенья

И о стенах – насколько крепки.

Здесь, на диких просторах донецких

Среди каменных древних руин

Возрождался трудом молодецким

Град Чугуев и слободы с ним.

Эпоха позднего средневековья в истории нашего края является во многом историей Дикого Поля, оставившем современникам много «белых пятен». Понятие «дикое» абсолютно не означало «пустое». После относительно бурной жизнедеятельности в период существования Хазарского каганата и Руси относительно наших земель фиксируются отрывочные сведения письменных источников и немногочисленные данные, полученные вследствие археологических изысканий. Чугуевщина в период 11-15 вв. находится в орбите влияния кочевых обществ с отдельными немногочисленными земледельческими поселениями, сосуществующими со степняками. Печенеги, половцы и другие степняки сменяли друг друга, имея здесь свои кочевья и используя старые дороги – сакмы, протоптанные на протяжении тысячелетий для проникновения на территории оседлого населения Юго-Востока Европы. С 13 по 15 век наша территория находилась в составе Золотой Орды. Оставшееся здесь со времён Хазарского каганата алано-булгарское население продолжает проживать под властью золотоордынских владык. Доподлинно известно, что данная группа населения была привлечена в войско Мамая и принимала участие в знаменитой битве на Куликовом поле.

С 16 века письменные источники фиксируют первые попытки колонизации и закрепления на данной территории со стороны набиравшего силу Московского государства. Данные намерения были вызваны необходимостью контроля сухопутных дорог и переправ через реки, которыми активно пользовались ногайские и крымские татары для совершения грабительских набегов. В частности, в 1552 году, во время осады Иоанном Грозным Казани, крымский хан Девлет-Гирей предпринимает поход на Московию, переправившись через Северский Донец. Точное место переправы установлено не было, но в нынешнем посёлке Кочеток была найдена крымско-татарская монета упомянутого хана и большое количество стреляных пуль.

С целью предотвращения подобных нападений, совершавшихся ежегодно, московитами устраивались засечные пограничные черты, подходы к которым, в свою очередь, должны были контролировать передовые форпосты – крепости и сторожевые отряды, расположенные на переправах.

В этот период всё более усиливается интерес к опустевшему древнему Чугуевскому городищу, расположенному в районе важных переправ.

В 1596 году Чугуево городище было обследовано тремя царскими изыскателями: Иваном Лодыженским, Третьяком Якушкиным и Никифором Спиридоновым, которые докладывали в Разрядный приказ, что городище «некрепко и неугодно». В «Росписи польским дорогам» упоминается приказ царя Фёдора Иоанновича (1584-1598гг.), в котором велелось «город поставить на Донце, на Сиверском, на Чугуевом городище». В 1626 году царствующий Михаил Фёдорович вновь пишет воеводе князю Тюфякину: «Послал бы служилых, жилецких и иных людей, стрельцов, казаков на Чугуево, земляные и деревянные крепости велел бы поделать… и тем людям роспись». Но желающих переселяться не было. Хороши были свободные земли, но жить здесь было трудно и опасно. Под 1627 годом Чугуево городище упоминается в «Книге Большому Чертежу», которая представляет собой детальное описание утраченной карты Московской державы.

Выгодное фортификационное положение Чугуевского городища заставляло правительство вновь и вновь рассматривать это место как идеальное для новой крепости.

Начать строительство крепости удалось лишь в 1638 г. Отряд украинцев (или как их называли в те времена – черкас) Якова Остряницы вместе с московскими служилыми людьми приходят на Чугуевское городище осенью. Переселение именно в это время года, помимо объективных причин миграции с родных мест в результате поражения восстания против поляков, было продиктовано, скорее всего, тем, что на время холодов татары откочевывали на зимники, которые располагались на юге - в приазовских степях. Поэтому северные пространства Дикого поля в зимний период кочевниками не контролировались в достаточной мере. Срок, отведенный на закрепление на Чугуевском городище, был ограниченным - к весеннему потеплению, с которым должны были вернуться татары. За этот период необходимо было построить защитные сооружения. Ускорению осуществления этой задачи способствовало использование защитных сооружений старого городища, что, безусловно, экономило значительные трудовые ресурсы на обустройство новых фортификаций.

И все же работы было достаточно много и поэтому все силы переселенцев были сконцентрированы на построении крепости. Но этого срока оказалось недостаточно. Защитные сооружения не были завершены, по крайней мере, до конца 1640 года. Значительный объем работ относительно постройки защитных сооружений обусловил тот факт, что обустройству быта уделялось менее всего внимания. Археологическими раскопками, проведёнными в Чугуеве прошлым летом, были найдены и исследованы остатки одного из временных жилищ первопоселенцев. Данное жилище представляло собой так называемую землянуху – углублённую на 2 м в землю овальную в плане камеру с глинобитной печью и конусовидной крышей, плетёной из прутьев и перекрытой дёрном. Такая крыша носила название шиш. В тесном, но, тем не менее, тёплом жилище могли проживать один-два человека, пережидая непогоду и зимнюю стужу.

Переселенцы терпели острую нужду в продовольствии, посевном зерне и порохе. Но, несмотря на все трудности, строительство крепости продвигалось вперёд. В челобитной чугуевских черкас царю за 1639 год  говорится: «на Чугуеве есть мы холопи твои острог и шесть башен поставили а непоставлено 3-х башен по розвытке ставить было русским людем и мы государь холопи люди бедные и до конца разоренные тех 3-х башен поставить не ссилим и рвов копать…». В декабре 1640 года Максим Лодыженский подал в Разряд строельные книги с описанием выполненных работ. В них значилось: «поставлено на Чюгуеве острогу чюгуевскими черкасы и ратными людьми 6 башен, да меж башен поставлено острогу 422 сажени, да зелейной погреб выкопан и сруб вставлен дубовой 4-х сажен».

Крепость занимала часть  бывшего Чугуева городища, где в настоящий момент расположено здание Штабов военных поселений. Обмеры Чугуевской горы, сделанные руководителем работ дворянином Максимом Ладыженским, свидетельствуют: «…около города по мере 502 сажени. А горою вниз до реки Донца 30 сажен, а с другой стороны от долу вверх  40 сажен, в третью сторону 12 сажен, а в четвёртую сторону пришло место плоское».

Стены возведённой крепости представляли собой острог, который представлял собой вертикально врытые в землю брёвна, заострённые кверху. Описание Чугуева 1712 года дает дополнительные сведения о конструктивных особенностях стены: «Город Чугуев построен в 147 (1639) году острогом дубовым стоячим с кровати и обломы и катки и людницы…». На данный период Чугуевская крепость имела 8 башен: Пречистинскую проезжую, Наугольную, Брясловскую, Наугольную, Проезжую с московской стороны, Наугольную,  Тайницкую, Наугольную с калиткою «для прохода к воде». Из них Пречистинская и Проезжая были шестиугольными, прочие – четырёхугольные. Все башни были крыты дранью, то есть колотой доской без дополнительной обработки.

Содержание деревянных укреплений в надлежащем виде было сложной задачей. В описи 1668 года описывается состояние башен Чугуева: «у всех башен верхов нет погнили обламы и мосты погнили ж в приход воинских людей ис пушек стрелять немочно».

В названиях башен отражалось их назначение и особенности конструкции. Так, Наугольными назывались башни, стоявшие по углам крепости. Пречистинская получила своё имя от стоявшего невдалеке храма Пресвятой Богородицы (Пречистой Девы Марии). Тайницкая находилась в восточной стене и её название следует связывать с находившимся здесь же подземным ходом или тайником, как тогда говорили. Название «Пытоеная» одной из Наугольных башен, встречающееся в источниках,  свидетельствует о том, что именно в ней была расположена пыточная камера. Шестиугольная Пречистинская башня располагалась посередине южной стены и задавала направление улице нагорной слободы. Современная улица Гвардейская практически полностью сберегла направление улицы нового времени. Ворота Пречистинской башни обеспечивали доступ в крепость жителям нагорной слободы Никольской и подгорной Станичной. Проезжая шестиугольная башня, расположенная в противоположной стене, давала доступ в крепость жителям слободы, расположенной ныне на территории Зачуговки. При перепланировке центра города в XIX веке это направление выезда превратилось в дорогу, ведущую в  село  Кочеток. С 80-х годов XX века дорога превращается в пешеходную тропу.

Существенным дополнением в крепостных сооружениях были всевозможные запорные устройства. В Чугуеве ворота на ночь и в опасное время татарских набегов заставлялись рогатками, то есть подвижными валами с заостренными в четыре грани кольями. На подступах к крепости разбрасывались рогульки – железные крючки в форме птичьей лапы. В описании Чугуева за 1678 год  в перечне оружия встречаем 24 тысячи рогулек. Рогульки ранили копыта неподкованных татарских коней и делали их недееспособными.  А вдоль стен размещались катки - брёвна, которые во время штурма сбрасывались (скатывались) на противника.

На случай осады в Чугуеве устраивались тайные хода. 25 июня 1668 года чугуевский воевода писал царю: «и я в Чугуеве с Чугуевцы сижу в осаде на крепко и город Чугуев и  всякую городовую службу креплю и старый тайник вновь построил и колодязь вычистили, да у того ж старого тайника построили Чугуевцы новый другой тайник, дубовый и другой колодец в тайнике учинен и в приход воинских людей воды будет много в тайниках; да около города почал строить вновь отводы и вылазы для обереганья города». В описи городов 1678 года видим всё те же «из города к реке Северскому Донцу 2 тойника, вода добра». В 1702 году «под городовою стеною от р. Донца в том месте, где тайник построен, обрынулась гора и от того обрыву в тайнике во многих местах с потолку земля осыпалась и потолок развалился». Описание 1712 года показывает «по городу крейдяный тайник в длину 23 сажени, в коем выкопан колодец в глубину 2 сажени с четвертью дубового лесу 20 венцов». Оползневые процессы, которые развивались на месте постройки тайного хода, привели со временем к обрушению части стены и Тайницкой башни.

Проведённые в 2005 г. на месте Чугуевского городища археологические раскопки позволили осуществить привязку некогда построенных здесь фортификационных сооружений к современному ландшафту. Были найдены и изучены остатки северо-западной Наугольной башни. Раскопки преподнесли редкую, необычайную находку, заставившую осознать ту серьёзность, с которой подходили в те далёкие времена к такому серьёзному вопросу как основание города-крепости. Под основание именно этой башни строителями крепости была заложена закладная человеческая жертва. Были прослежены все основные признаки жертвоприношения: голова девочки 4 – 5 лет, что само по себе является одним из наиболее желательных элементов в качестве пожертвования; разрушение лицевой части; захоронение на камне под нижним венцом в восточном углу постройки.

Широкая практика «построек на крови» либо её замены иной жертвой была широко распространена, начиная с глубокой древности и вплоть до XIX века. Делалось это для того, чтобы крепость стояла вечно и не могла быть разрушена врагами и пожарами. Своими корнями этот обычай восходит к древнейшим языческим повериям, которые не смогло искоренить повсеместное распространение христианства.

Город с трёх сторон, кроме стороны, выходящей к реке, окружал ров, укреплённый надолбами, представлявшими собой обрубки деревьев, стоймя вкопанных за наружным краем рва в 1-3 ряда и служившими препятствием для прохода конницы неприятеля. Иногда, надолб выглядел как коридор, образованный двумя рядами стен из вертикальных брёвен. В отчёте чугуевского воеводы за 1679 год говорится, что  «июля 24 пришли из-за реки Донца… татарове… и перелезли р. Донец под посадом и, разломав надолбы… многих людей порубали и в полон поймали».

Внутри крепости располагались административные и хозяйственные строения: соборный храм, воеводский дом, дома начальников военной команды, дома священнослужителей, приказная изба, «кружечный» двор, таможня, хлебный, соляной и пороховой магазейны (склады).

В архивных документах упоминается о двух слободах, населённых ранее других: Станичной с северо-запада и Никольской - юго-восточной. Причем, уточняется, что храм Николая Чудотворца стоял за Никольскими воротами.

Для защиты  посада существовал вал, который тянулся вдоль современной улицы Пролетарской. «Топографическое описание Харьковского наместничества 1785 года» даёт интересные фразы, позволяющие предположить, что вся нагорная часть была окружена валом. Дословно это звучит так: «Город Чугуев разделения по частям не имеет, а только состоит внутри стариннаго земляного валу. Около ж земляного валу и города слободы: 1-я – Калмыцкая…; 2-я – Чуговка…; 3-я – Задонская…».

На последнем этапе существования крепости её фортификации значительно упростились. Согласно сведений, приведённых Филаретом, защитные стены были уже лишены обламов и представляли собой обычный заострённый кверху частокол.

Потеряв своё передовое значение после строительства Изюмской засечной черты, Чугуевская крепость ещё некоторое время продолжает своё существование. Согласно с реестром крепостей 1729 года фортификация была переведена в разряд иррегулярных. Разгром  Крымского ханства Россией в 1783 году привёл к полному уничтожению крепостных строений за ненадобностью. На карте города 1824 года видим лишь оставшийся крепостной ров, который в конце XVIII – начале XIX века был окончательно засыпан.

С.И. Бучастая, директор музея, Свистун Г.Е., ст. научный сотрудник